Мозг и душа - Страница 34

Мир воображения

Профессор английского языка считает, что я говорю ерунду.

"Может быть, вы и движетесь по миру, как зомби, – говорит она, – но я-то точно всегда знаю, что делаю".

"Нет, – отвечаю я. – Большую часть времени вы не знаете, что вы делаете. Вы знаете только, что вы намерены делать. До тех пор, пока все происходит в соответствии с вашими намерениями, вы не осознаёте, какие конкретно движения вы совершаете".

Помните эксперимент Пьера Фурнере из третьей главы (рис. 3.3)? Испытуемый думал, что его рука движется прямо, в то время как на самом деле она отклонялась в сторону. Испытуемый хотел двигать рукой прямо, чтобы провести на экране прямую линию, достигающую цели. И он действительно проводил такую линию. Но он не осознавал, что для этого его руке приходится отклоняться от прямой траектории. Испытуемые осознавали лишь то, что они были намерены делать.

Мы можем жить в этом воображаемом мире, мире наших намерений, благодаря способности мозга предсказывать последствия наших действий. Наш мозг заранее знает, сколько времени потребуется на то или иное движение, как будет выглядеть наша рука по окончании этого движения и что мы должны чувствовать по ходу этого движения. И даже если мы вообще не движемся, мы можем вообразить, что совершаем те или иные действия.

Со времени распространения бихевиоризма психологи стали очень настороженно относиться к воображению. Мы не вполне доверяем субъективным рассказам испытуемых. Мы ищем какого-нибудь объективного подтверждения этим рассказам. И поэтому нас радует возможность продемонстрировать, что, когда человек воображает, что совершает то или иное действие, ему требуется на это столько же времени, сколько уходит на то, чтобы действительно совершить это действие. Нас еще больше радует возможность продемонстрировать, что, когда человек воображает, что совершает какие-то действия, в соответствующих моторных участках мозга наблюдается повышение активности. И нас приводит в полный восторг возможность показать, что совершение воображаемых действий может улучшить нашу способность совершать настоящие, объективные действия.

Гуан Ю и Келли Коул просили одну группу испытуемых тренировать мышцу, управляющую мизинцем (так называемую мышцу гипотенара), в течение четырех недель, по пять сеансов в неделю. Испытуемые другой группы должны были представлять себе, что совершают такие же движения, тоже в течение четырех недель, по пять сеансов в неделю. Те, кто вошел в третью, контрольную группу, не выполняли вообще никаких упражнений. По прошествии пяти недель средняя сила, с которой испытуемые могли надавить на что-то мизинцем, увеличилась на 30% в группе, выполнявшей настоящие упражнения, и на 22 % в группе, выполнявшей мысленные упражнения. При этом в контрольной группе изменение составило всего 2,3%. Это исследование показывает, что мысленные упражнения могут развивать силу почти наравне с настоящими. Как такое может быть?

Мы учимся путем предсказаний. Наш мозг предсказывает, что произойдет, когда мы совершим то или иное действие, и учитывает ошибки в своих предсказаниях, чтобы в следующий раз показать лучший результат. Но если мы ничего не делаем, у нас не будет и результатов, которые можно было бы сравнить с предсказаниями. Не будет и ошибок. Так как же можно чему-то научиться, просто воображая, что совершаешь определенное действие? Обучение в ходе воображаемых тренировок возможно потому, что мозг делает о каждом нашем движении два разных предсказания. Во-первых, он может предсказать, какая именно последовательность команд, посылаемых мышцам, произведет то движение, которое мы хотим совершить. Такое предсказание называют обратной моделью, потому что мозг должен рассуждать в обратном направлении от того, что должно на выходе быть у двигательной системы нашего тела (например, движение пальца), к тому, что должно быть на входе (команды, посылаемые к мышцам пальца). Во-вторых, мозг может предсказать, какое конкретно движение произойдет, если он пошлет ту или иную последовательность команд нашим мышцам. Такое предсказание называют прямой моделью, потому что мозг должен рассуждать в прямом направлении от того, что на входе (команды, посылаемые к мышцам), к тому, что на выходе (движение пальца). Не совершая движений, наш мозг не может проверить, насколько правильным окажется каждое из этих предсказаний. Но нет необходимости совершать движения, чтобы проверить, согласуются ли оба этих предсказания друг с другом. Предсказание прямой модели (какое движение пальца произойдет) должно совпадать с исходной посылкой обратной модели (какое движение мы хотим совершить). Наш мозг может делать эти предсказания и корректировать их, приводя в соответствие друг с другом, не совершая никаких реальных движений. И в результате таких сугубо мысленных упражнений улучшается наша способность совершать реальные действия.

Когда система дает сбои

Нам кажется, что двигаться и брать в руки то, что мы хотим взять, довольно легко. Мы привыкли не задумываться об этом. В норме для нашего чувства контроля над собственными действиями характерно слабое осознание подробностей этих действий. Когда мы движемся, мы едва осознаём испытываемые при этом ощущения и редко знаем, какие поправки вносить в свои действия, несмотря на то что эти поправки вносятся постоянно. Но наш мозг, оставаясь на заднем плане, выполняет непростую работу, чтобы дать нам это ощущение легкости.

Ежедневный марафон

Пациент I.W. в результате вирусной инфекции полностью потерял чувствительность конечностей, за исключением восприятия температуры и утомления. Ему известно положение своих конечностей только тогда, когда он может их видеть. Люди с подобными повреждениями мозга обычно не двигаются, несмотря на то что по-прежнему могут управлять своими мышцами. Это происходит оттого, что наш мозг нуждается в телесных ощущениях, чтобы контролировать наши движения. Чтобы послать мышцам руки правильные команды, мозг должен знать, где находится наша рука до начала ее движения, и знать, заняла ли она требуемое положение в конце этого движения. У таких людей, как I.W., мозг может узнавать об этом, только полагаясь на зрение.